Ирина Медведева о традиционных семейных ценностях

Элина Жгутова: Сегодня у нас в гостях известный общественный деятель, публицист, детский психолог Ирина Яковлевна Медведева. Я хочу спросить ее как специалиста по защите традиционных семейных ценностей о том, что же это за ценности и как она это видит. Ирина Яковлевна, добрый день.

Ирина Медведева: Добрый день.

Элина Жгутова: Вы еще являетесь членом Общественного совета по защите традиционных семейных ценностей при уполномоченном по правам ребенка Павле Астахове. Что же такое традиционные семейные ценности? У нас, допустим, в семье была традиция лепить пельмени. Или есть традиция встречать Новый Год. В других странах и республиках тоже есть свои традиции. Когда мы говорим о защите традиционных ценностей, что мы имеем в виду?

Ирина Медведева: Конечно, мы имеем в виду не такие частности как традиция лепить пельмени, и даже встреча Нового года. Мне кажется, что вообще вопрос о традиционных ценностях возник только тогда, когда эти семейные традиции стали разрушаться. А до этого мы как-то не думали на эту тему, как не думают люди о воздухе, когда дышат. Так и жили в своих традиционных ценностях, которые как-то несколько видоизменялись со временем, но не были подвержены такому тотальному разрушению. Когда их стали разрушать, их не то, что поставили под вопрос, а сказали, что у нас теперь будут другие.

Элина Жгутова: А если конкретно, о чем идет речь?

Ирина Медведева: Речь идет о каких-то семейных устоях, о том, что родители перестают иметь какие-либо права на воспитание ребенка. Родители уже не имеют права не только воспитывать ребенка так, как они сами понимают, а даже сохранять нормы обучения в школе. Хотя, опять же, родителям раньше не приходило в голову проверять, по каким учебникам учатся дети, какие предметы они изучают, не изучают ли они что-то вредное.

Элина Жгутова: Раньше – это вы имеете в виду советский период или еще раньше, до революции?

Ирина Медведева: Да, советский период. Другого мы не знаем. Хотя очень многие люди моего круга, интеллигенция, творческая интеллигенция раньше были многим не довольны, но теперь мы понимаем, что это от хорошей жизни капризничали, потому что никому не приходило в голову ни в стенах школы, ни вне ее стен растлевать детей. Никому не приходило в голову в детские библиотеки привозить ту литературу, которую взрослый-то не должен читать.

Элина Жгутова: То есть одна из ценностей – это право ребенка на целомудрие?

Ирина Медведева: Это самая главная ценность. Эта ценность не одна из них, а номер один, о которой ни мы сами, ни наши законы не думали. В нашем Уголовном Кодексе нет, например, наказания за интеллектуальное растление. Не потому, что раньше считали, что интеллектуальное растление невозможно, а наоборот, потому что оно было настолько невозможно, что не нужно было придумывать специальный закон, касающийся этого. Этого просто не могло быть, это не стояло на повестке дня, поэтому у нас до сих пор невозможно наказать преступника, который совершает интеллектуальное растление несовершеннолетнего. А сегодня эти действия носят массовый характер. Неважно, под какой этикеткой. Под этикеткой сексуального просвещения в школе, или какой-то просветительской лекции вне стен школы. Таких видов растления очень много, но я уж не говорю о телевидении, о жестком интернете. С одной стороны, у детей есть обязанность сегодня готовиться к уроку информатики и для подготовки пользоваться интернетом, но мы же прекрасно понимаем, что может увидеть ребенок в интернете, даже если он не ищет там никакой гадости, а честно готовится к уроку. Это жуткое преступное растление. Так что сегодня об этом надо думать, а вовсе не о лепке пельменей в кругу семьи. Сейчас не до этого.

Элина Жгутова: Право ребенка на целомудрие, а еще?

Ирина Медведева: Право ребенка быть воспитанным своими родителями. Воспитанным так, как они сами считают нужным. Если родители не преступники, не тяжело душевнобольные, не алкоголики или наркоманы, то есть если они не маргиналы, то ребенок имеет право жить в родной семье и быть воспитанным ею.

Элина Жгутова: А соответственно родители имеют право воспитывать так, как считают нужным?

Ирина Медведева: Безусловно.

Элина Жгутова: И это тоже традиционная ценность? Право родителей на воспитание своего ребенка.

Ирина Медведева: Конечно. И сегодня это право уже под огромным вопросом. Можно сказать, что уже сейчас нет такого права у родителей. Речь идет о том, что нормальное воспитание законодательно объявят насилием. Какие виды насилия будут? Самые разные. Физическое насилие – это любой шлепок, постановка в угол. Моральное насилие – это замечания. Психологическое насилие – это запрещение ребенку пойти в какое-нибудь место, куда ему ходить не нужно или делать что-то, что ребенку делать вредно. Экономическое насилие – если ребенок потребует тысячу долларов, а вы ему не дадите. Таких видов насилия будет очень много, то есть любая форма воспитания, в частности порицание или наказание, будет расценена как насилие. Это грубейшим образом противоречит нашим традициям, да и любым нормальным традициям. Вообще, то, что мы теперь вынуждены называть нашими семейными традициями, на самом деле, это общечеловеческие нормы, которые сегодня грубейшим образом попираются и даже отменяются.

Элина Жгутова: Но в том-то и дело, что каждый понимает норму на своем месте в свое время по-разному. Мы уже должны как-то обозначать, что же такое традиционные ценности. Казалось бы, раньше это было так естественно, а сейчас мы должны их все-таки обозначить, потому что есть много людей, которые воспринимают однополые браки как норму. Теперь нужно говорить о том, что право людей, и детей в том числе, не наблюдать какие-то процессы, не традиционные в этой сфере – это тоже та ценность, которую мы должны защищать. Даже законодательно.

Ирина Медведева: Да, должны защищать законодательно и самым серьезным образом. Ребенок имеет право не знать очень многих вещей, которые знают взрослые. А я скажу, что сегодня, к сожалению, дети знают и то, без чего и взрослый человек обошелся бы. И взрослый человек вообще-то имеет право не знать того, что ему в жизни,возможно, не пригодится. Я считаю, что взрослые, которые не имеют отношения к психиатрии и юриспруденции, имеют право жить и умереть, не зная, что такое педофил. Теперь это может знать ребенок, потому что это изучается на уроке ОБЖ, основ безопасности жизнедеятельности. Ему уже говорится, кто такой педофил и что он может сделать. Это преступление. Я хочу подчеркнуть, то, что детей лишили целомудрия – это не просто какая-то ошибка, не просто заблуждение, это страшное преступление, за которое еще никто ни разу не ответил. Также как никто из чиновников ни разу не ответил за то, что разрушил семью, увел из семьи детей, оставил мать и отца без детей, а детей – без родителей. Таких случаев уже очень много и никто за это ни разу не ответил. Да, в каких-то случаях удавалось огромными усилиями общественности вернуть ребенка в семью, но никто не ответил за эту страшную психическую травму, которую причинили взрослым и детям.

Элина Жгутова: Видимо, это уже выходит из разряда защиты и переходит в разряд нападения, потому что защищать – это отражать какие-то удары. А если мы хотим получить возмездие за нанесенный нашим семейным ценностям ущерб, то это уже должна быть какая-то новая эпоха.

Ирина Медведева: Думаю, что это тоже одна из форм защиты, потому что если бы один или несколько чиновников были хоть как-то наказаны за растление детей под видом просвещения или издание жутких книг типа "Семья у нас и у других".

Элина Жгутова: Это Улицкую Вы имеете в виду?

Ирина Медведева: Да, эта книга была предложена, между прочим, как учебное пособие в школе. Если бы кто-то из органов опеки пострадал за изъятие детей из нормальной семьи, то это была бы замечательная защита, потому что другим, скорее всего, было бы неповадно повторять эти преступления.

Элина Жгутова: Я Вам напомню, когда мы были в Мюнхене на митинге, который устроили женщины, пострадавшие от действий ювеналов. Женщины самые отчаянные, которые вышли на митинг…

Ирина Медведева: По-моему, мы во Франкфурте-на-Майне были. Это было 1 июня 2013 года.

Элина Жгутова: Да. Вы помните два основных требования, которые они выдвигали? Естественно, они хотели вернуть своих детей. Первое – это четкость определений, по которым изымается ребенок и наказывается семья, а второе – наказание органам опеки.

Ирина Медведева: Да, они совершенно правы.

Элина Жгутова: Из чего можно сделать вывод, что это два столпа, на которых держится страшная система ювенальной юстиции, и которые будут отданы в последнюю очередь. Это две крепости, которые будут либо совсем не сданы, либо сданы уже в последнем бою.

Ирина Медведева: Мне кажется, что для того чтобы защитить традиционные семейные ценности, не хочется даже так выспренно называть. Для того чтобы защитить элементарную жизненную норму, надо обязательно требовать как четких определений, что есть насилие, каковы права, по которым можно изъять ребенка из семьи, и, конечно, наказания за то, что это делается вне всяких норм. Это наилучшие способы защиты. Мы не можем, к сожалению,рассчитывать на порядочность людей, которые занимаются такими грязными делами, как растление детей и разрушение семей. Поэтому мы должны понимать, что людей такого сорта, такого пошиба стоит удерживать страхом. Я не вижу в этом ничего плохого, мне кажется, гораздо страшнее, что эти люди ощущают полную безнаказанность.

Элина Жгутова: Сейчас очень популярно освещение норвежских событий. Раньше этого старались не замечать, сейчас уже невозможно не замечать то, что происходит в Норвегии, когда ребенка по любому поводу изымают и переводят в другую семью. Значит, еще есть одна традиционная ценность, право ребенка воспитываться в кровной семье, как они ее называют, биологической семье. Не просто быть воспитанным родителями в тех нормах и правилах, а хотя бы быть воспитанным собственными родителями из отсутствия сиротства. Это тоже одна из норм, которую приходится защищать.

Ирина Медведева: Да, конечно. Там уже все очень далеко зашло, поэтому уже приходится защищать какие-то витальные нормы, смежные с биологическими.

Элина Жгутова: Как право на еду, на воздух.

Ирина Медведева: Да, и право на мать. Под соусом защиты его прав ребенка регулярно лишают основного права, права на родных родителей. И еще специально, чтобы унизить кровное родительство, таких родителей называют биологическими. Это уже жизнь по ту сторону добра и зла, поэтому мне кажется, что для защиты нормы надо правильно обозначить патологию. Это сатанизм – то, что сегодня происходит.

Элина Жгутова: Только что хотела спросить, а откуда взялось это нападение? Почему мы встали на защиту? Жили-жили, и тут пришлось защищать. Получается, где-то линия фронта проходит?

Ирина Медведева: Сатанисты обнаглели, мы ослабли. Мы одурели от того комфорта, на иглу которого нас посадили в последние два десятилетия. Очень поглупели от этого, лишились воли, элементарного инстинкта самосохранения, одурели попросту говоря. А сатана всегда находит в человеческом сообществе агентов, которые выполняют его волю, они одурели от безнаказанности, беспрепятственности, от того, что мы не защищаем самое, казалось бы, главное для нас – чистоту наших детей, целостность семьи, просто право на нормальную человеческую жизнь. Мы сами немножко, вероятно, «оскотинились», поэтому право на человеческую жизнь, а не жизнь двуногих сытых рептилий, уже нами не ощущается как основное.

Элина Жгутова: Надеюсь, что мы все-таки победим в какой-то мере.

Ирина Медведева: Если мы не победим, у нас не будет жизни. А для победы нужно, чтобы было больше людей, проснувшихся и ощутивших себя людьми, у которых отнимают право быть людьми и жить как люди. Если таких людей будет больше, чем сейчас, тогда можно надеяться на победу.

Элина Жгутова: Спасибо большое. Еще хотелось бы отметить одного очень мужественного защитника, если можно так выразиться. Ирина Бергсет – я искренне ей восхищена. Сейчас становится понятно, что эта маленькая мужественная женщина одна победила Норвегию. Сейчас ей удалось поднять проблему варварства в отношении детей на федеральный уровень, об этом говорят, мы ее всячески поддерживаем, несмотря на то, сколько грязи и клеветы льется в ее адрес в интернете и т.д.

Ирина Медведева: Хочу добавить к этому, что Иру Бергсет я увидела впервые около трех лет назад. Я была одна из первых, кто ее увидел, когда ей удалось бежать из Норвегии со старшим мальчиком через Польшу. Мы встретились на телевидении, она была со своей мамой, старшего мальчика тактично увели якобы для того, чтобы он посмотрел стены бывшего Мосфильма. Или бывшей студии детских и юношеских фильмов имени Горького, теперь там помещаются некоторые студии телевидения. Его увели, чтобы он не слышал этих ужасающих подробностей о педофилии мужа-норвежца Ирины и о том, как он растлевал ее младшего сына. Потом мы с Ириной виделись неоднократно, я делала передачу с ней и ее старшим ребенком и хочу сказать, что я восхищена не только ею и ее мужеством. Я думаю, что она держится на ногах именно за счет того, что защищает других женщин. Ирина организовала международную ассоциацию "Русские матери",она стала помогать другим,и она не ушла только в свое страшное горе, ведь ее трагедия до сих пор не разрешилась, ее мальчик в Норвегии, неизвестно где, видит ли его отец-преступник.

Я еще восхищена ее старшим сыном Сашей, не только потому, что благодаря ему,им обоим удалось спастись, а потому что он все время маму поддерживает, хочет стать журналистом только ради того, чтобы рассказывать правду об этих жутких, нечеловеческих преступлениях, которые творятся и в Норвегии, и во многих других западных странах. Так что сын достоин своей матери, они прекрасные люди, и я очень надеюсь, что когда Саше придет время поступать на факультет журналистики, а судя по всему, это время приближается, осталось несколько месяцев доучиться в школе, мы постараемся ему помочь.