Истории про жуткие жилищные условия, к сожалению, все еще имеют место быть. Одно дело, когда в таких квартирах проживают взрослые люди, но если с ними дети — особенно тревожно. После публикации истории про молодую маму Анастасию Соловьеву из Углегорска, реакция последовала незамедлительно. Напомню суть.

В бараке по улице Бумажной, 40а Соловьевы прописаны уже 30 лет. Анастасия здесь родилась и выросла. Когда-то в этом доме жило семь семей. Удобств как не было, так и нет — туалет на улице, вода из колонки, водопровод не предусмотрен.

По стечению обстоятельств Анастасия вернулась в родительский дом, где в одной комнате живет она и двое маленьких детей, во второй — родители и старший брат. Мытарства в виде хождения по инстанциям и на приемы начались шесть лет назад. Но дом признали аварийным только в конце прошлого года. Из акта обследования жилого помещения, составленного в мае 2010 года, следует, что барак, в котором живут Соловьевы, 1973 года постройки (жилая площадь их квартиры — 23,5 кв. м), в доме печное отопление. Сейчас соседей у Соловьевых не осталось, в основном разъехались. Пустые квартиры с обеих сторон еще больше холодят жилище. Обойдя барак снаружи, обнаружила, что одной квартиры и вовсе нет — сквозная дыра. Под тяжестью снега крыша начала разрушаться. В прихожей квартиры №2, где живут Соловьевы, с потолка отваливаются куски. Неоднократно загоралась проводка.

Молчать о проблеме нельзя. Тем более, что в Углегорском городском поселении более 650 семей нуждаются в переселении из ветхого и аварийного жилья. После публикации первой части истории с бараком по улице Бумажной, квартиру, конечно, семье не дали. Вместо этого примчались представители органов опеки. Как рассказала Анастасия, неожиданно появились две женщины, одна из которых с порога начала конфликтовать. Можно предположить, что сотрудниками опеки двигали благие побуждения — узнали о том, что дети живут в ненадлежащих условиях, и бросились на помощь.

— Одна из них представилась, показала удостоверение, спокойная такая, — вспоминает Анастасия. — Вторая ничего не показала, очень грубо и высокомерно разговаривала с нами. Увидела на столе тарелку с супом, говорит: "У вас борщ вчерашний. На кухне грязно. Ведра какие-то стоят". Мама моя в это время печку топила и варила кроликам еду, поэтому на кухне ведра с углем. Конечно, не евро квартира… А сотрудница опеки продолжает: "Ребенок споткнется о ведро и ударится". А то, что у нас потолок может рухнуть, ничего? Словесно набросилась на нас, что мы две здоровые женщины, убраться с утра не можем и т. д. Пригрозили даже забрать детей, если крышу не заделаем. Потом эта сотрудница велела собираться и ехать с ними в администрацию к Яковлеву. Усомнилась, что я писала заявление на счет нашей квартиры. А как я могла его не написать, на руках акт списания, в котором сказано, что дом признан ветхим. Потом предложили переехать в Поречье или Краснополье, ссылаясь на то, что я сейчас не работаю. Но я не хочу жить в селе. Позже по телефону предлагали Шахтерск, если там появится свободное жилье. В Углегорске родители, они мне помогают, я хочу здесь жить. После визита в администрацию домой меня никто не отвез. Хотя обещали. У меня маленький ребенок, ее кормить нужно. Но домой пришлось добираться своим ходом.

Требование опеки — подпереть треснувшую крышу в прихожей — Соловьевы выполнили. С помощью трех балок отец соорудил самодельную подпорку. Сделали небольшую перестановку в комнате, где Анастасия живет с детьми — поставили журнальный столик для шестилетнего Темы, которому осенью в школу, шкафы, чтобы разместить все вещи. Но это проблемы не решит. Семья нуждается в срочном переселении.

Удивила реакция представителя опеки — зачем угрожать отнять детей у матери, которая не пьет, детей не бросает, до рождения младшей дочери работала? Сейчас Анастасия кормит ребенка грудью, на работу выходить планирует чуть позже. Вместо помощи молодая мать столкнулась с еще большим давлением. Легко осудить человека, сказав что-то вроде "надо было думать, когда рожала". Но кто из нас застрахован от вероятности оказаться в непростой жизненной ситуации? Позже Анастасия узнала, что сотрудники опеки все-таки не остались равнодушными и оказывают содействие в решении жилищного вопроса.

Впереди — судебные тяжбы с администрацией УГП. Ждать, когда, в городе начнут строить жилье, больше невозможно. Соловьевы и сами понимают, что находиться в их бараке опасно. Страшно ложиться спать. Поддерживали квартиру, как могли, но все с годами ветшает. Неизменным остается бесконечное хождение по инстанциям, пока, наконец, добьешься положенного жилья. Если раньше не окажешься под завалами в собственной квартире.