О сворачивании надежд
22.05.2015
Люди, считающие неверной, а то и гибельной политику, проводимую реформаторами отечественного образования, отлично понимают: аппаратные позиции реформаторов столь крепки, что никаких перемен стандартным путём — прежде всего через минобровские структуры — пробить заведомо не удастся.
Поэтому надежды в последнее время возлагались на пути альтернативные. Сначала на входящий вроде бы в силу «Общероссийский народный фронт».
Структуры ОНФ привлекли серьёзных профессионалов к обсуждению бед образования — и резолюции этих обсуждений требовали серьёзных отступлений от минобровской линии.
Потом интерес к проблеме проявила «Патриотическая платформа» ЕР; речи её лидера, депутата Яровой, всё жёстче оценивали положение дел в школе.
Первая надежда на днях сильно подвяла: приход в верхушку ОНФ ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова почти гарантирует, что ничего неприятного Минобру под грифом Фронта впредь не появится.
Дело знакомое: Общественная палата тоже ведь поначалу не жаловала ЕГЭ и прочие минобровские штуки, но Ярослав Иванович возглавил комиссию ОП по образованию — и всё там стало тихо и аккуратно.
Подвяла и вторая надежда, но обратным способом — начав реализоваться. На рассмотрение Думы внесён законопроект, заметно меняющий действующие в наших школах правила. Проходя думские процедуры, проект наверняка не раз изменится, но уже сейчас можно сказать: да, от этого закона может быть польза — и: нет, коренных бед школы он не излечит.
Законопроект, внесённый Ириной Яровой и главой думского комитета по образованию Вячеславом Никоновым, в медиа зовут «законом о единых учебниках» — да и сама г-жа Яровая именно об этой части своих предложений говорит чаще и наступательнее всего. И как раз желание ввести единые линейки базовых учебников (по математике, истории, русскому языку и литературе) сейчас активнее всего критикуется: мол, губят вариативность образования и свободу учителя; вводят единомыслие, то есть безмыслие, и так далее. Спор это давний, и ожесточённость его чрезмерна — по причине крайней отвлечённости.
Какую уж такую вариативность вы видите в сегодняшней школе? Какой учебник в данной школе закуплен, по такому её ученики и учатся. Да и учитель, способный квалифицированно выбрать самый подходящий в этом именно классе учебник, скорее исключение, чем правило. И вообще, в пользу стабильных — пусть не в полном смысле слова «единых», но — основных учебников можно сказать многое, и не будучи сторонником казарменного единомыслия.
Приведу здесь лишь один тезис: в педвузах нельзя — просто некогда — дать будущим учителям методику работы с десятком разных учебников; системы же методического сопровождения учителя сегодня просто нет. Самостоятельно вырабатывать методический инструментарий способны совсем немногие педагоги. Поэтому (в среднем) работа учительского корпуса по десяткам учебников неизбежно окажется заметно слабее, чем по единому учебнику с полным методическим обеспечением.
В законопроекте есть бесспорный плюс: он пытается определить содержание школьного образования.
Как мы помним, в нынешнем школьном стандарте (ФГОС) никакого содержания нет в принципе: там сказано, например, что ученик должен овладеть основами математического (географического, физического…) мышления, но не сказано, должен ли он знать теорему Пифагора (Северный морской путь, закон Гей-Люссака…).
Законопроект требует ввести в стандарты «базовое содержание», которому должны будут соответствовать все учебники. Увы, это достижение авторы дают в комплекте с очень грустной новостью: всё школьное образование понижается — до базового же уровня.
До сих пор, напомню, речь шла о «базовом» и «профильном» уровнях постижения школьных дисциплин, причём под профильным уровнем обычно разумели примерный уровень позднесоветской школы, а под базовым — его скромные основы. Теперь велят равняться по замыкающим.
Справедливо расценив недавний приказ Минобра о ведении двух уровней ЕГЭ по математике как «абсолютную дискриминацию» и прямое нарушение принципа единства экзамена, авторы проекта избирают лечение, которое хуже болезни: сдавать будут все один и тот же экзамен, а именно тот, что полегче, базовый — не только по математике, по всем предметам. Нет, изучать можешь больше, по дополнительным пособиям, а сдавать будешь по базовому учебнику.
Это значит, что дорога к дальнейшей деградации отечественной школы расширяется и асфальтируется. Поэтому нет особой охоты комментировать детали законопроекта — даже такие живописно дикие, как требование «хронологически соотнести» учебники по истории и литературе.
Ещё и ещё раз: выпускной и вступительный экзамены преследуют разные цели; попытка их совместить препятствует обеим — и калечит как школу, так и вуз.
Я готов поверить, что как в низведении ЕГЭ к «базовому» уровню, так и во всех прочих новациях в экзаменационной сфере, предложенных Яровой и Никоновым (обязательный экзамен по истории России — частично письменный, частично устный; замена отдельных ЕГЭ по русскому языку и литературе выпускным сочинением; кажется, ещё что-то), можно при желании отыскать какие-то плюсы.
Но я готов в каждом из них указать и минусы, а главный минус — сохранение самого трёхбуквенного фетиша. Странное дело: ясно же, что само появление устной части экзамена, а уж тем более сочинения в свободной форме ставит крест на основной идее ЕГЭ — свободной от вкусовщины объективной оценке знаний; что после этого глупо говорить о «плюсах» ЕГЭ, поскольку остаются одни минусы. Но нет: раньше этого не понимали только Минобр и ВШЭ, теперь не понимает и Дума. Хотя, может, и понимает — сказать вслух не решается.
К сожалению, есть только один способ дать отечественной школе шанс на постепенное выздоровление: отмена ЕГЭ в нынешнем виде, то есть выпускного и вступительного экзамена вместе, и возврат выпускных экзаменов по всем основным предметам. Это возвратило бы школе субъектность, а с ней — право на жизнь. Но для обоснования столь решительных мер нужно сказать правду о результатах почти пятнадцатилетней реформы, чего до смены руководства Минобра и ждать странно.
Александр Привалов
российский экономический публицист,
кандидат экономических наук, научный редактор и генеральный директор журнала «Эксперт».
Журнал "Эксперт"
